Возвращение в Беларусь (Две рядовые поездки).
(часть фото к этой поездке можно видеть здесь)
«Два магнитофона, две кинокамеры заграничных, два портсигара отечественных, куртка замшевая… две куртки…»(с) – Иван Васильевич меняет профессию
В последние годы, объездив уже многие области и охотхозяйства братской Белоруссии, налюбовавшись красотами природы, аккуратно выкрашенными палисадниками, спелыми полями и обилующими зверем лесами, обычно прореженными и ухоженными, и познакомившись с огромным количеством хороших людей, — охотоведов, егерей, директоров охотхозяйств и простых охотников, стал я более избирателен в выборе места для очередной поездки. Возраст и лень ли тому виной, или самой природой так устроено, но все чаще точкой назначения выбирается что-то поближе, чтобы драгоценное время тратить больше не на дорогу за 1000 км, а на использование шанса скорее включиться в процесс желанной охоты. Среди таких территорий выгодно выигрывает Могилевская область, где дорога от Москвы до охотничьего домика зачастую составляет всего-то 600-650 км, что вполне сопоставимо с поездкой в более-менее «не рафинированное» заточкой под ленивого богатого московского лентяя российское охотхозяйство.
Одна из таких охот запомнилась в районе Белыничи, где сама база в живописном месте носит название «Глухариный ток». Поначалу дело не заладилось, то ли из-за дождя, лившего почти непрерывно, то ли по другим причинам, но желанного «козлика», как здесь обычно зовут самца косули, найти не удавалось. Даже прочесывание на пару с егерем характерных для его проживания кустиков не давало результата. Тот единственный, которого удалось поднять за полдня безуспешных поисков, раскусил опасность и скрылся, так и не показавшись на глаза, пока не удрал аж на 600 м. В июне месяце еще далеко до периода гона, поэтому ни манок, ни приманивающие ароматизаторы, тоже не давали эффекта. В итоге, промокшие и усталые, объезжали всю территорию в надежде хоть заметить издали что-то интересное для последующего подхода, но и этот, не особенно любимый мною метод, не дал абсолютно ни какого результата. Конечно, параллельно посматривали и кабанов, но главной целью, конечно, являлся именно козлик, которого этим способом поохотить можно только в Европе. Кабан же, как известно, будет охотно жить и плодиться везде, где есть круглый год кормежка и мало-мальская защита от хищников и браконьеров. Но уже хотелось хоть как-то размочить неудачу, переломить судьбу. Обычные для таких случаев способы, — выпить глоток чего-то крепкого, пролив часть «в дар природе», или сменить максимально всю одежду за запасную, не сработали, и по прошествии полутора суток тщетных поисков требовалась только первая кровь. Для кого-то это остатки язычества, но для меня оно не столько суеверие, сколько дань некоей традиции, не мною установленной.
Набирающий спелость рапс, которым здесь засевают огромные площади, уже скрывает с холкой почти любого кабана, не только поросят. В какой-то момент прямо чуть не между ног, в двух метрах передо мной, несколько свинтусов перескакивают через дорогу из одной стены рапса в другую, и бесследно исчезают. Бездарно израсходованный патрон не причиняет вреда ни одному. Обходим и вышки, как стационарные, так и временные переносные, представляющие собой практически укрепленную лестницу с устроенным наверху сидением в виде доски, позволяющую наблюдать с высоты происходящее в высокой траве. В потенциально эффективных местах подсыпаем зерно, чтобы задержать здесь зверя. Но все же вышки оставляем на уж самый крайний случай: я здесь не за этим. Пытаемся раскусить характер поведения животных в условиях меняющейся погоды: периодически возобновляется дождь, весь горизонт то там, то тут, засвечивается зарницами и обложен свинцовыми тучами, но ветер крутит, и очевидно меняется атмосферное давление. Где они прячутся, что их больше беспокоит? Сходили проверить следовую обстановку в низину, ближе к реке. Есть и кабаньи следы всех размеров, и кусты все почесаны рогами косуль, избавляющихся от пантов, но виновников по-прежнему не видно.
Возвращаемся из низины обратно несолоно хлебавши, с намерением повторно проверить до темноты интересную полянку, где вчера паслись на зерне под вышкой кабанчики. Было уже темно, и хрюнделей можно было созерцать только в тепловизор. Мой «Сваровски» 1-6х42 стрелять в такую погоду при полной темноте уже не позволял, а ночной прицел в Белоруссию я не вожу по идеологическим соображениям. За обсуждением невеселых планов на остатки вечера подходим к полю, но на выходе из-за крайней елки прядаем обратно: прямо от угла поля в 70 м перпендикулярно к нам двигается стадо. Отчетливо видно свинью, подсвинки же угадываются по торчащим над некошеной травой спинам, и целиком проявляются только на редких проплешинах. Через мгновение карабин вложен в развилку трипода, и глаз ищет в прицеле подходящую кандидатуру на жаркое. Видимо, от волнения или не полной видимости цели выстрел получился не самым точным, поэтому приходится второй пулей окончательно успокоить подранка, а не класть улепетывающего за стадом второго товарища. Какой-то он оказался совсем плешивый, местами почти лысый, а местами с сохранившимися лохмами, как бы не до конца вылинявший. Но какой ни есть, — почин сделан!
Хорошо, что в такую погоду нет мух, поэтому, наскоро выпотрошив и закинув трофей в багажник, спешим на вчерашнюю поляну, хотя есть ощущение, что из-за заминки, потраченной на свежевание, опять немного запаздываем. Обошлось: когда дотопали до опушки и затаились под деревьями, на открытом пространстве еще ни кого. Вышку на противоположном краю пока видно невооруженным глазом, а в бинокль заметно насыпанное утром зерно. Неспешно раздвигаю и устанавливаю треногу трипода, выбираю сектор обстрела, потихоньку обламываю мешающие ветки. Легкий хруст хворостины где-то слева заставляет затаить дыхание. А вот, собственно, и первый гость. Вероятно, это тот одиночка, которого вчера прогоняли от халявной кормежки две здоровенные свиньи, заботящиеся о сытом детстве своих отпрысков. Чужаку на вид года два, от силы три, он заметно мельче хавроний, поэтому, вероятно, сегодня он решил не допустить вчерашней ошибки и упредить товарок с семейством. Поэтому и пришел еще практически засветло. Не стесняясь, он направляется прямиком к угощению и незамедлительно занимается делом, ради которого проделал путь. Однако, интуиция его сегодня подвела, потому что, ободренный достигнутым час назад успехом, мой карабин выплевывает 100-грановую полуоболочечную пулю прямо в легкие. Не хочется рисковать на 100-метровой дистанции с красивым прицельным выстрелом за ухо, темнота все же не за горами, и перспектива ночных поисков подранка в случае ошибки на 1 см совсем не улыбается. Как выпущенный из рогатки снаряд, секачок с пробуксовкой срывается с места, пытаясь уйти своим заходным следом, но сразу в опушке слышится хруст веток и все стихает. В запале я успел выстрелить по убегающему второй раз для перестраховки, впрочем, очевидно, пропуделял, неверно угадав упреждение. Как и положено, зверь умер, развернувшись на своих следах, и лег клыками в сторону потенциальной погони. Готов, пробежал-то метров 40. Зубки на вид 15-17 см меня не интересуют, а вот упитанности в нем вполне достаточно. Жизнь налаживается!
Однако, приехал-то я за козлом, а его так и нет. А ведь завтра уже воскресенье, и с утра планировался отъезд по домам! Крайне редко практикуется завершающая охота на утренней зоре в день отъезда: вставать приходится затемно, часа в 3:00 ночи, и потом невыспавшемуся крутить баранку даже 600 км, захватив типичные пробки «дачников» на подъезде к Первопрестольной, доставляет мало приятного… Но делать нечего, отсыпаться придется дома, а здесь лучше использовать и последний шанс. Еще с вечера обсудили ситуацию с охотоведом Александром, и решили для этого сменить участок, дабы поискать рогача в более «козлином» обходе у другого егеря. Едем. Светает. Козла здесь и действительно заметно больше: двух спугиваем, еще не начав толком охотиться. Настаиваю на том, чтобы, несмотря на сжатое время, сразу начать пеший обход, и отправляем машину с водителем в условленное место, чтобы забрала нас потом. Идем вдоль кромки леса, огибая большое почти круглое поле, с торчащим посередине небольшим островком кустов, примерно в 300-350 м от нас. Пока ничего, начинаю жалеть, что не пошли преследовать ни одного из тех спугнутых. И тут, по мере того, как из-за «островка» потихоньку открывается невидимая ранее часть поля, я замечаю кого-то пасущегося, пока не понятно, кого. Судя по размеру, на таком расстоянии это может оказаться некрупная оленуха, очень большой козел или даже домашняя телка подходящей масти. 10-кратный бинокль тут же развеивает все сомнения: зверь поднимает голову и даже с 420 метров четко обозначаются рога! Истошно шепчу ушедшему вперед егерю, чтобы пригнулся и встал, наконец, он понимает и тоже прикладывает свой бинокль к глазам.
Вариант подкрасться в створе с кустами посреди поля отвергается: наш красавец постепенно смещается от них в сторону противоположной кромки леса, и непонятно, на каком расстоянии он будет, когда мы доберемся до нужной позиции, к тому же в кустах вполне может оказаться коза или другой козел (как в итоге и случилось), которая, поняв опасность, обязательно спугнет и нашего «клиента». Остается только быстро, но осторожно, красться строго вдоль кромки, а по возможности и за ней, по большому кругу, непрерывно мониторя положение головы субъекта и играть в детскую игру «фигура, замри», когда он ее поднимает. Благо, ветер пока позволяет, он строго боковой. Так, где-то пригнувшись, где-то на корточках, а где-то бегом, удается преодолеть уже почти всю дугу протяженностью около километра. В этот момент замечаем, что бычок неожиданно прекращает трапезничать и, встав как вкопанный, настороженно всматривается в противоположную от нас сторону. Проследив за ним взглядом, с ужасом замечаем нашу машину, неспешно двигающуюся по целине к точке нашей предполагаемой встречи. Водитель не видит козла! Егерь судорожно, едва не роняя телефон, тычет пальцами в кнопки, и со второй попытки удается дозвониться до водителя (счастье, что в этой точке оказалась связь, — слава Богу Европа!) и развернуть его обратно. Но нет худа без добра: добыча продолжает наблюдать за удаляющимся автомобилем, а к нам повернут затылком. Это позволяет нам бегом преодолеть оставшиеся до выдающейся в поле группы деревьев 100 м, это точка, максимально сокращающая дистанцию стрельбы при нынешней расстановке участников события. Дальномер в бинокле показывает 142 м, трипод развернут и глаз примкнут к окуляру прицела, в этот момент рогач (успеваю коротко залюбоваться шикарными рожками) начинает поворачивать голову в нашу сторону, а я нажимаю спуск. Первая пуля разбивает позвоночник, но очевидно, я не успел отдышаться, поэтому пуля только лишает подвижности заднюю часть. Поэтому приходится сделать завершающий выстрел, подбежав немного ближе. Трофей взят! Теперь не стыдно и в обратный путь, как раз пора уже собираться.
Другая из запомнившихся охот последних лет проходила в хозяйстве Быховского лесхоза. База расположена на краю деревни с живописным названием Гамарня. С охотоведом Эдиком и егерем Мишей охотимся и дружим уже несколько лет. Прекрасные угодья, рядом с базой чуть не волшебные ключи с чистейшей водой, слаженная работа коллектива, и самое главное – доброе отношение к людям, вне зависимости от связанности коммерческими отношениями между гостем и принимающей стороной. Этого не купишь ни за какие деньги. Итак, прошла неделя после разведывательной поездки в Белыничи, и охотничий зуд привел меня снова в братскую Беларусь, да еще в места, по которым я успел соскучиться. Благо и документы на вывоз оружия из России пока еще действуют, и за автомобильную страховку второй раз платить не надо. Как обычно, мне в первую очередь хочется «козлика» (а лучше двух), а во вторую кабанчиков, желательно помоложе да повкуснее. За лосиком сюда приехать надо будет позже, в августе на реву, а потом и загонка не за горами. С лосем здесь тоже все благополучно.
Прибыли рано, успели пособирать земляники, подкрепившись витаминами, а потом плотно пообедать. Но вот уже и Миша. У меня в этот раз другие патроны, поэтому сначала едем в 100-метровый «тир» пристреляться. Как выяснилось, 95-грановая «Nosler BST» от Hirtenberger полетела на 5 см ниже и на 3 см левее 100-грановой полуоболочки от Federal cartridges, которые у меня закончились в Белыничах. Вот и хорошо, что проверил и откорректировал прицел. Теперь, как водится, поначалу разведка, хотя опытный егерь и так прекрасно знает, во сколько примерно и где какой зверь выходит на кормежку. Потом решаем посидеть немного на той переносной «лестнице», где в прошлом сезоне я стрелял одной пулей двух «матросиков» на куче перепрелого зерна. Здесь ходят 3 группы: стадо в составе двух здоровенных свиней с приплодом, 6 двухлетних подсвинков и секачок-одиночка побольше, причем все недолюбливают почему-то конкурентов и стремятся ухватить свое пораньше. Куча по сравнению с прошлым годом уменьшилась почти втрое, зато сама поляна в этом году дополнительно засеяна кукурузой. Оцениваем ветер, отстегиваю на всякий случай погон и начинаем неспешно кормить комариков, пока не особенно докучающих. Опять пробую запаховую приманку, аромат которой относит влево на примыкающий к полянке луг, но надежды на нее все еще мало, слишком рановато для сексуальных игр косули. Зато справа в канаве что-то схрустело, и к нам в гости появляются первые посетители. Сначала осторожно, но потом все смелее, из кустов нарисовывается самый крупный подсвиночек, вероятно, претендующий на роль вожака, а за ним и остальные 5 его собратьев. Неуверенно, зигзагом, они приближаются к куче, периодически то ковыряя рылом что-то под ногами, то вслушиваясь. Разбрелись так, что, вероятно, не получится в этот раз «сдвоить» одним выстрелом, но ничего. Пока не успокаиваются и не принимаются уверенно харчеваться, стараюсь не шевелиться: мы ведь абсолютно на самом виду в каких-то 30 метрах от кабанов, без какой-либо маскировки, и спасает лишь полная неподвижность и нужное направление ветра. Я это обычно называю «прикинуться ветошью». Ну, вот уже пора, навожу упитанному главарю за основание уха, и через мгновение он уже изображает конвульсии на том месте, где стоял, а его братья и сестры трещат в кустах, а потом за канавой. Почин есть!
Продолжаем безуспешно искать козла, рапс очень высокий, сенокос на клеверах тоже еще только начинается, а комар не сильно пока докучает четвероногих, чтобы выгонять их на ветерок из леса. Поиски продолжаются до темноты, когда решаем проверить-таки единственное выкошенное поле. Тепловизор рисует 3 крупных особи, несколько средних и сплошную нитку маленьких поросят. Долго мудрим, чтобы зайти на нужный ветер, но начал накрапывать дождик, что снижает естественную видимость и маскирует звук от наших шагов. В итоге, когда оказались в правильном месте и собрались подходить, выяснилось, что одна из свиней смещается точно в нашу сторону. Тепловизор – большое подспорье, в такую темень без него ни чего не разглядеть. Но как стрелять? Свинья подошла встала шагах в четырех, не то что-то все же заметила, не то причуяла, несмотря на ветер с ее стороны. Поросята копошатся и играют в чехарду метрах в 20 позади. Миша шепчет: «Приготовься, я зажгу фонарь». Я уже давно готов, даже немного потряхивает от возбуждения, когда пытаюсь одновременно и разглядеть что-либо в черном как смоль окуляре «Сваровского», и шестым чувством понять изменения в поведении свиньи у нас под ногами. Луч фонарика высвечивавет сначала только куст посреди поля и, боковой засветкой, глаза хавроньи прямо перед нами и чуть правее. Потом улавливаю движение в траве перед кустом и, едва срисовав полосатенький бочок, жму на спуск. Мелочь мгновенно шуршит в кусте, а мамаша, отбежав метров на 5 назад, опять останавливается, уставившись на непрошенных, невесть откуда взявшихся, гостей. Стрелять больше не кого, идем делать «разбор полетов». Стыд за вероятный промах и неудовлетворение собой разрывают сердце, ни чего не видно ни с налобным фонариком, ни с ярким, который таскаю с собой на случай ночного добора в качестве подствольного. Но если глядеть в тепловизор, картина меняется. Что это там светится впереди? Ба! Да это же полосатик! Незадачливому носителю тельняшки пуля 243 калибра снесла половину маленькой головенки, и он завалился тут же в не то борозду, не то старую колею, полностью скрывшую его от бокового просмотра с любыми фонарями. Ну, слава Богу, не подранок! На сегодня достаточно, надо немного и поспать.
Однако, несмотря на ранний подъем, утро не принесло решительно ни чего. Поэтому усилия решено было сконцентрировать на вечорке. Вечером, сделав беглый обход, заранее сели на переставленную утром одну из «лестниц», чуть лучше с точки зрения ветровой обстановки и обзора. Вправо и влево теперь примерно по 150-170 м пространства, где со спины стрелка вперед потенциальный переход двух козликов, судя по изученным следам и предыдущим наблюдениям Миши. Будем надеяться, что уж по крайней мере один из них перед заходом солнца совершит свой ежедневный моцеон. Сидим, ждем. Я не уверен, правильно ли сделали, или имело больший смысл опять ходить ногами, но решил довериться хозяину. Тщательно изучены все кусты и одиноко стоящие деревья, замерены до них расстояния, которые могут понадобиться в критический момент для динамичной стрельбы. Почти начинаю клевать носом от безделия (и ловлю себя на мысли, что мы с Мишей занимаемся этим поочередно), ни чего не происходит. Толчок локтем в бок мгновенно приводит в себя. «Козел!». Вижу его сразу, стоит справа ровно в 174 метрах, на самом краю перелеска, являющегося нашим (или их?) коридором, и, вытянув шею, пытается сжевать какой-то листок с дерева. Отмечаю машинально довольно крупное тело и наличие рогов, пока непонятного качества. Стараясь не делать резких движений, разворачиваюсь и сажусь на лавку «на попа», одновременно вытягивая карабин в направлении цели. Вроде обошлось, и, еще он не успел опустить голову с сорванной вкусняшкой, ему в основание шеи отправляется порция свинца с пластиковым наконечником. Конечно, обнизил, — пуля не перебила позвоночник, и рогач, коротко подпрыгнув, стремглав устремляется в кусты, как бы пригнувшись и буквально стелясь над самой травой. Второго выстрела сделать не успеваю, слишком редко мелькание рыжеющего бока между ветками, а потом и оно прекращается. Идем смотреть. Нет сомнения, что попал, но все равно волнение насчет подранка не проходит. Почти сразу находим алую кровь, потом еще, и через 15 метров за кустами видим лежащее тело. Попадание по легким – беспроигрышный вариант, я так и планировал, не точно зная баллистику нового патрона, что если пуля пойдет ниже, то уж по легким она зацепит обязательно. Миша доволен, как слон: по его понятиям, сложенным на основании регулярно мажущих с 30 м клиентов, дистанция запредельная, он собирался попытаться слезть с вышки и подойти ближе. Козел оказался очень старым и крупным, с несущими признаками вырождения, но еще длинными, рожками.
Теперь надо успеть до темноты сделать еще какое-то доброе дело. Сравнительно недалеко только та куча прелого зерна, где я вчера добыл кабаненка. Еще за полкилометра на подходе слышим истошные взвизгивания: ужин в полном разгаре. Но не все потеряно, можно еще пытаться стрелять с подхода, так даже еще интереснее. Осторожно заглядываем на поляну с тропинки. Две большие свиньи с сеголетками прямо у нашего края, но полосатиков уже практически не видно, они наелись и находятся на входе в высокую траву. На куче же пирует другая компания. Свиньи сейчас нам мешают, они неминуемо поднимут панику, заметив наше движение при попытке подойти к кормушке. Приходится ждать. Наконец, и они сваливают от шумного места в кусты, и можно продолжить движение. И лишь только удается приблизиться на 50-60 м и начать выставлять треногу, за лесом раздаются два громких выстрела. Злачная компания мгновенно сваливает на измене, и я остаюсь несолоно хлебавши. Ну, не все коту масленица! Оказывается, на вплотную примыкающей территории соседнего обхода сегодня тоже охотится какой-то незадачливый стрелок, и, надо же такому совпадению случиться… он и напугал моих крестников. Кстати, как позже выяснилось, в итоге так и не добыл ни кого. Жаль, вдвойне обидно.
Утром идем на рапс. Вернее, идем вдоль засеянного поля, желтых цветков пока нет, но вымахали они едва не по плечо. То там, то тут свежие кабаньи порывы, но самих виновников не видно. Да место-то одновременно вполне козлиное. Виднеются остатки заброшенного и давно сгнившего проволочного забора, слева от поля некошено и то там, то тут поросшее кустами, особенно ближе к лесу впереди. Так и ждешь, что где-то с лаем вскочит рыженький и придется стрелять его в угон… Обильная роса, либо это трава мокрая после ночного дождика, но сейчас уже небо ясное. Вот и лестница-вышка, прямо на краю у самого рапса. Надо залезть, поглядеть сверху. Осторожно влазим, я нечаянно негромко стукаю стволом по перекладине, но вроде обошлось. Почти сразу замечаем лежащую под кустом козу, метрах в 20. Но и она нас увидела, неспешно поднялась и подалась восвояси, не проронив ни звука. Значит, не особенно напугалась… По идее, при козе мог бы находиться и козел, даже не дожидаясь брачного периода. Но его пока не видно. Зато видно кабанью спину, торчащую из рапса, да периодически вскидывающуюся ушастую башку, высовывающую рыло в те моменты, когда свинтус скусывает верхушки. До него не больше 30 метров, но есть 2 вопроса: во-первых, секач это или свинья, у которой под ногами вполне могут мельтешить невидимые полосатики, а во-вторых, даже если это пацан, на кой шут мне нужен этот здоровый кабан? Около часа обсуждаем эту тему с Мишей, перемещение зверя практически не меняет дистанцию до него. В итоге приходим к выводу, что все же скорее секач-одиночка, не верится, чтобы никто из детенышей ни разу не взвизгнул за это время. Егерь дает разрешение на огонь, если я решусь. Но тут меж кустов слева мелькают еще кабаны, размером поменьше, и наше внимание переключается. Новые гости, толком не показавшись, сразу уверенно входят в рапс на углу поля и, судя по шевелящимся макушкам растений, идут прямиком к аборигену. Аборигену ли, или все-таки аборигенке? В точке встречи между ними завязываются какие-то свинские разговоры-пересуды, в результате чего «секач» пропадает из виду (явно ложится) и раздается мерное почмокивание вместе с довольным равномерным похрюкиванием… Вот тебе и секач! Похоже, это была кормящая самка?! Хорошо, что бес не попутал!
Ладно, сидим дальше, смотрим, что будет, кино все интереснее… Ага, вот замечаем выходящих из леса других кабанов на противоположном конце поля, справа. Какое-то время они пытаются порыться на открытом, но потом подходят с явным намерением войти в рапс и последовать примеру наших знакомых. Не обходится без короткой потасовки, сопровождающейся характерными звуками, слышными даже здесь, почти за полкилометра. И ту появляется козел! Вернее, не весь, а только его голова, украшенная неоспоримым мужским достоинством. Очевидно, он лежал в самой середине рапсового поля, и разбуженный шумом, поднялся послушать, что происходит. Так вот ты где прятался… Поняв, что происходит, он через несколько минут успокаивается и… ложится обратно, нырнув в зеленое море с наших глаз. Но этого времени достаточно, чтобы точно померить дистанцию в 202 м и развернуться на 90 градусов, заняв устойчивую позицию для стрельбы с хорошего жесткого упора, каковым является боковой поручень добротно срубленной вышки. Миша в недоумении: он не готов был к тому, что я изготовлюсь для стрельбы, ведь по его мнению на такие дистанции не стреляют даже с упора. Приходится объяснить, что мой опыт позволял, пусть в более молодые годы, стрелять козлов из этого карабина и на 220 м, причем с рук. Но время упущено, а уже далеко за 9:00, пора возвращаться в лагерь. Как поднять козла опять, чтобы он снова показал хотя бы голову по уши? Еще одного стада кабанов ждать можно до морковкиного заговония… Уговариваю Мишу позвонить Эдику (а именно он сам лично решил выполнять сегодня роль нашего водителя) и попросить его тихонько проехать на машине по скошенному полю по ту сторону от нашего рапса, может быть, этот план аккуратно потревожить нашего козлика сработает? Эдик сначала не совсем понимает, что от него требуется, и собирается гнать козла по всему полю наподобие загона. Но, во-первых, это в весеннюю охоту неспортивно, а во-вторых, неминуемо принесет вред сельскому хозяйству, что точно не входит в мои планы. Наконец, взаимопонимание достигнуто. Расчет оказался верным на 100%. Как только машина поравнялась с тем местом, наиболее близким к предполагаемой лежке, над поверхностью вынырнул уже знакомый нам силуэт с рожками. На этот раз я ждал его уже вложившись, и, теперь уже более-менее понимая свою баллистику, выцеливаю точно в основание рогов, так, чтобы пуля в итоге вошла в нижнюю часть затылка. Скептически поначалу настроенный Миша, не верит своим глазам, когда после выстрела оленек не запрыгал по полю, как подорванный, а тихо и беззвучно нырнул там, где был. «Вадим, после такой стрельбы не ты мне, а я тебе теперь должен наливать…», — смеется он. Теперь самое сложное – найти тело в этом зеленом море. Поэтому я, не отпуская правый глаз от прицела, открываю левый и пытаюсь переключить зрение, не потеряв из виду едва угадываемое затемнение в спелой культуре. Потом мы вместе с Мишей корректируем Эдика, пока он едва не наступает на добычу. Наконец-то, и утро выдалось продуктивным.
Остается еще вечорка, если не решусь опять на подвиг перед отъездом следующим утром. Вечером много ходим, но без результата. Как вариант, решаем проверить в третий раз полюбившуюся поляну с кучей. И точно, — там пир полным ходом. На этот раз еще рано, порядком заправляют те две здоровенные свиньи с младшими отпрысками. С учетом ветра, подойти со стороны леса не особенно сложно, главное – тщательно выбирать точку, куда поставить ногу, чтобы не хрустнула предательская ветка. Как только становятся различимыми сквозь траву «тельняшки» полосатиков, пытаюсь выцелить ближайшего из непрерывно мельтешащих разбойников. Наконец, удачный момент подворачивается, и маленькая тушка замирает на вытоптанной земле, оставленная сородичами. Второй матросик – это лучше только одного матросика! Пока заполняем бумаги, начинает темнеть, и пока проверяем еще пару мест, нас накрывает ночь. Хоть понимаю, что неправильно это делать, заказывая добычу заранее, но намекаю, что для копченой колбасы к двум козликам маловато одного кабанчика, поросята не в счет, и неплохо бы поймать напоследок еще кого-то. Надежда теперь только на тепловизор и на то, что небо немного развиднелось, хоть какие-то контуры можно разглядеть в свете звезд. Уже на подходе к очередному хорошо знакомому Мише месту слышен характерный визг и возня. Значит, стадо. Только вот кто в нем? Матросиков в такой траве точно не разглядеть, а лесная дорога, по которой мы крадемся, слишком узкая… Выглядываем из-за большой березы, и тепловизору открывается вся картина. Часть компании все еще роется, другая постепенно смещается через дорогу, то туда, то сюда. Это мой шанс! Тренога стоит прямо посреди между светлеющими песчаными колеями, и карабин вложен на свое место, только разглядеть хоть что-либо очень сложно. Миша корректирует меня при помощи тепловизора, и сокрушается, когда я пропускаю одного из потенциальных поставщиков колбасных изделий. Но я, даже заметив какое-то затемнение в оптику, не могу стрелять без уверенности, где у него передняя и задняя часть! Нам еще подранков не хватало! Наконец, следующий претендент приближается с дороги слева, и Миша об этом четко предупреждает. На этот раз я жду зверя точно в определенном месте, на фоне светлеющей дороги. И на этот раз более удачно, кажется, даже разглядел рыло, и, поставив подсвеченное перекрестие на то место, где должна закончиться голова, и начаться все остальное, жму на спуск. Расчет оказался точным, перебит позвоночник в районе второго позвонка. На этот раз молодая самочка, прошлогодок. Ну, и слава Богу, — расчет закончил! Теперь можно и домой с чистой совестью.
Что еще сказать? Охота – наше ВСЁ. Без таких вот, порой, бессонных ночей, трудовых подходов, промозглых или, наоборот, жарких дней, полных лишений и… счастья, — разве есть смысл жить на свете?! Эх, скорей бы снова на охоту… Ни пуха, ни пера!
Вадим Семашев, 2014 год