Гусь – птица мифическая, в реальной природе не существующая!
(фото на эту тему можно поглядеть тут)
«Время — это самое дешевое и вместе с тем самое дорогое, что есть у нас, ибо благодаря ему — времени — мы получаем все.»
Янис Плиекшан (Райнис)
Во всяком случае, большинство охотников, особенно начинающих, с завистью глядят на своих удачливых коллег, сумевших не только увидеть, но и добыть вожделенный трофей. А уж тех счастливчиков, кому повезло где-нибудь на Севере настрелять не один десяток лапчатых, представляют чем-то вроде сказочных героев. Гусь известен на фоне других пернатых собратьев высокой организованностью в стае и наблюдательностью. От его цепкого взгляда, особенно в хорошую ясную погоду, не ускользает ни одна мелочь, небрежность, допущенная исстрадавшимися без добычи охотниками: ни контур человеческой фигуры, ни отличающаяся от окружающего фона одежда, ни любое движение на земле, ни белеющие среди маскировки руки и лица, ни даже валяющиеся блестящие или яркие стреляные гильзы. Почти каждый городской охотник, будучи стеснен во времени, отведенном на выезд в угодья, либо банально из-за лени и незнания, начинает свой путь в когорту мастеров-гусятников с поиска легкого пути. Точнее, пути, представляющегося ему поначалу легким: снаряжением или покупкой сверхдальнобойных патронов, зачастую с увеличенными номерами дроби или даже картечи, оснащением ружья удлинителем ствола, и принятием иных мер, долженствующих позволить сбить летающую крепость на запредельной высоте, с которой гусь наотрез отказывается снижаться, прекрасно видя опасность. Естественно, увеличение размера снарядин ведет к уменьшению их количества в патроне. Мало того, что для создания необходимой плотности огня при этом в геометрической прогрессии растет расход боеприпасов, но при каждом выстреле разлет картечин на высоте более 70-100 м может составить более 1-2 м, что создает условия для облета цели, даже при верной точке прицеливания и правильно выбранном упреждении. И даже если, по воле вероятности, одна из дробин долетит и попадет в контур, пробить плотное перо она уже, как правило, не в состоянии. Птица только набирает высоту и, будучи однажды впустую обстрелянной, в этом месте уже не пытается снижаться. Помнит! Таким образом, «зенитчик» не только сводит к «нолю» свои шансы, но и губит охоту всем своим коллегам.
В прежние годы мне доводилось охотиться вблизи подмосковного Воскресенска, известного многим по Виноградовской пойме, облюбованной гусем при перелете из-за узаконенной там «зоны покоя». Компания хороших друзей, задушевные разговоры и традиции звали туда каждый год вновь и вновь. Но, очевидно, как близость столицы, доступность для многотысячной армии московских и подмосковных охотников, так и сформировавшимися традициями «зенитной» стрельбы под девизом: «если не я, то все вокруг это все равно сделают!», в разрешенных для охоты угодьях, создавали условия для невозможности «правильной» охоты. Открытие сезона обычно оканчивалось посиделками с друзьями у костра ввиду бесполезности попыток подманивания из-за плотности охотников и стоящей вокруг безумной канонады. Никто не говорит, что посидеть с друзьями, в т.ч. с рюмкой хорошего спиртного, вспомнить былое и отметить праздник, которым без сомнения является каждое открытие охоты, — плохо. Но в то же время тратить драгоценное время только на это вместо продуктивной охоты, — не самое целесообразное решение. Возможно, за последние годы что-то поменялось в организации охоты в районе, я теперь вышел из возраста бесперспективных поездок и чаще выезжаю в альтернативные места, по возможности более удаленные от Первопрестольной.
Что нужно для результативной охоты на гуся весной? Начнем по порядку, опуская тему своевременных сроков открытия, согласованных сообразно погодным условиям. Во-первых, разведка. Необходимо точно знать, что большие стаи уже не только скопились южнее предполагаемого района охоты, но и начали массовый перелет на север. Либо охотник самостоятельно ездит ежедневно, осматривая поля и водоемы в бинокль и ведя подсчет перемещающимся, кормящимся и отдыхающим стаям, либо он полагается на наблюдения других опытных товарищей, заслуживающих доверия. Если он в состоянии воспользоваться услугами платного аутфиттера, то предварительная разведка обычно входит в стоимость обслуживания.
Во-вторых, выбирается место для охоты. Если это вспаханное или плохо убранное поле, либо зеленеющие озимые, то предпочтителен участок вблизи большой лужи, удаленный от всех дорог и, по возможности, деревень. То же, если это место вблизи водоема, где предполагается ловить низколетящую птицу при взлете или посадке. Эффективно бывает охотиться как в низине, так и сразу за бугром посреди поля, но обязательно четко понимая направления ежедневных маршрутов перемещения птиц между местами кормежки и отдыха. Допускается использовать мелиоративные канавы и другие складки местности для уменьшения предстоящих земляных работ, но всегда следует иметь ввиду, что любой торчащий без объяснения над поверхностью предмет неизбежно насторожит подлетающую птицу. Не эффективно устраивать засидку сразу под лесом, т.к. гусь, как правило, летит над деревьями и снижается не сразу, что сделает типичную дистанцию стрельбы более дальней.
В-третьих, роем укрытия. Фабричные скрадки, позволяющие быстро скрыться, чаще всего лежа, не прилагая больших усилий, могут неплохо работать и вполне имеют право на жизнь при стеснении во времени на оборудование и наличии нужной суммы денег на его покупку. О них здесь говорить не будем, чтобы не «пиарить» производителей, а заострим внимание на наиболее часто применяемых рукодельных. Я видел много вариаций на эту тему, начиная от конструкции размером с баню, обтянутую маскировочной сетью, стоящую посреди поля, и заканчивая окопом «для стрельбы стоя с коня», и могу сказать, что имеет право на жизнь любое разумное решение, в результате которого размещение охотника окажется минимально выделяющимся и, соответственно, максимально неожиданным для опытных водоплавающих. Определяющим в подходе к реализации проекта всегда является совет опытного гусятника, который обязательно должен быть в команде. Скрадок должен скрывать целиком сидящего стрелка с головой, но в то же время глубина должна позволять наблюдение за горизонтом при поднятии головы, по крайней мере для одного человека в группе. Типичная поза – сидя, для чего либо при окапывании оставляется ступенька для сидения, либо приносится складной стул или чурка. Выкопанный грунт выносится за пределы видимости, либо маскируется дополнительно. Если близки грунтовые воды, желательно предусмотреть их отвод (также маскируемый), например, в мелиоративную канаву или дополнительный приямок.
В-четвертых, маскировка. Даже если используется хорошая маскировочная сеть, близко имитирующая природные материалы, поверх она обязательно дополняется местными элементами, подбираемыми непосредственно на данном поле. Остатки неубранной кукурузы, солома, сухая прошлогодняя трава, — пригодится все, что можно найти. При этом маскировка не должна мешать обзору и, собственно, быстрой вскидке для стрельбы. Противоречивое требование, не так ли? Часто используются откидные или сдвигаемые крышки из тех же материалов. Если предполагается, что голова стрелка не будет закрываться, применяется деформирующая маскировка на головном уборе и окрашивающая на лице. Руки и оружие также размещаются внутри скрадка. По завершении всех работ итоги маскировочных мероприятий придирчиво осматривают со стороны, и замеченные недостатки устраняют. Потом, уже в ходе охоты, по команде собирают битую птицу и стреляные гильзы, чтобы не вносить дисгармонию на сцене.
В-пятых, — как их называют за океаном, — «приманки», а по-нашему, — чучела или профили. Отличие в том, что первые являются в большей или меньшей степени трехмерной имитацией живых гусей, а вторые – лишь двухмерной, работающей для подлета только с одного направления, но зато занимающие меньше места и веса при доставке. Слишком много ни тех, ни других, не бывает, ограничение – только как в анекдоте про авиалайнер с бассейнами, теннисными кортами и ресторанами, который «а теперь со всем этим добром попытаемся взлететь». Просто надо понимать, что чем больше «стая» приманок, тем большую стаю живых кандидатов на жаркое будет шанс приманить. Мне приходилось охотиться как совсем без пластиковых приманок, так и с дюжиной, и со стаями более полусотни голов, и скажу, что в последнем варианте стволы удавалось продувать гораздо чаще. Высаживают пластиковых помощников не как попало, а имитируя типичную посадку живой стаи. Считается, что головы у всех преимущественно должны быть повернуты на ветер, при наличии лужи – по ее краю и частично в мелкой воде. Если количество позволяет, «стаю» делят на две группы, высаживаемые по левую и правую руку от скрадка, и оставляя посередине место для предполагаемого подсаживания прилетающих. Подвижные элементы в виде летающих или машущих крыльями, не говоря уже о «высшем пилотаже», к которому можно отнести манных живых гусей, умножают шансы на успех многократно.
В-шестых, акустика. Оставим на совести каждого применение электронных манков, законность и эстетика применения которых спорна во многих странах, и пригодных в любом случае лишь для дальнего приманивания стай. Даже если не вся группа, то по крайней мере один из охотников должен владеть искусством общения со стаей пернатых при помощи старого доброго духового манка. Каждая порода гусей, будь то гуменники, белолобые, серые и др., имеет свой тембр голоса и систему сигналов, и по мере их приближения к сидящим на земле собратьям (за которых они принимают ваши «приманки»), они пытаются затеять с ними разговор, чтобы принять приглашение к посадке, получить отчет об обилии вкусняшек внизу и обещание безопасных посиделок по соседству. Фальшивить нельзя! Поэтому помимо знания основ этого диалога, манящий должен владеть музыкальным слухом и мастерством имитации при помощи своего инструмента.
В-седьмых, боеприпасы. Раньше, когда охотничий билет выдавался не по Заявлению, а только после изучения основ и сдачи зачета по знанию «охотничьего минимума» и практической стрельбе, этот пункт можно было бы не писать. Любой учебник рекомендует для охоты на гуся дробь номеров от «3» до «000», в зависимости от обстановки. Был один знакомый охотник, утверждавший, что сбивал гуся даже «7», но я этого не видел и оставлю на его совести данное утверждение, хотя единичные случаи добычи одной дробиной в нужное место вполне допускаю. По моему опыту, даже «3» добыть можно лишь хорошо приманенного гуся, на дистанции до 10-15 м. Сам я стараюсь брать с собой «0» или «1», как наиболее универсальные для данной задачи. Ни какое пересыпание снаряда крахмалом или применение суперконтейнеров для повышения кучности давно не использую.
В-восьмых, время занятия позиции. К ожидаемому моменту вылета «разведчиков» (считается, что иногда перед подъемом больших стай первыми встают на крыло пара-четверка самых нетерпеливых) все движения в районе засидки должны быть завершены. Соответственно рассчитывается время пробуждения, если на охоте удалось вырвать на это часок-другой, и подхода/подъезда, не говоря уже о земляных и маскировочных работах, когда они производятся не накануне, а в ночь перед охотой.
В-девятых, дисциплина. Обычно если охотятся в группе, все окопы или скрадки строятся с учетом возможности слышать друг друга, и в особенности команды старшего. Это не для рассказывания анекдотов, а для того, чтобы первый же заметивший приближение стаи мог оповестить товарищей об ожидаемом направлении подлета, и все, затаившись, ждали решения руководителя на коллективное открытие огня. Считается, что если стаю не удается посадить к чучелам, то по крайней мере шанс поразить гуся появляется при условии, когда снизу отчетливо видны перепонки на лапах, что соответствует примерно дистанции 20-40 м. Опытный охотник всегда чувствует ту грань, за которой стая либо улетит, заподозрив неладное, либо сделает еще один круг, сблизившись на более уверенный выстрел. Невыдержанные стрелки, не способные обуздать свои нервы и начинающие палить без команды, изгоняются из коллектива.
Ну и, наконец, в-десятых, удача, везение, или, как говорят иначе, фарт, в зависимости от половых предпочтений к этому понятию. Прекрасно оборудованные позиции могут стать бесполезными при внезапном изменении погоды. Вместо желанного моросящего дождика и густого тумана может наступить ясный день с видимостью «миллион на миллион», дающий возможность каждому гусю издалека разглядеть огрехи вашей маскировки. Или, под влиянием заморозка, вчерашние стаи могут откатиться обратно на юг, либо, наоборот, «надев кислородные маски», подняться на недосягаемую высоту и пролетать эшелонами над вашей головой, не реагируя на призывные звуки манков и не соблазняясь на подернутые льдом лужи. Выставленные вчера пластиковые чучела могут к утру покрыться инеем, а потом заблестеть от воды по мере его таяния, пригретые встающим солнцем. И то, и другое, является демаскирующим признаком. Сама маскировка на скрадках может неожиданно для вас оказаться по-разному выглядящей в вечерних сумерках и на утренней заре. Даже внезапно поднявшиеся при резком потеплении грунтовые и талые воды могут запросто за ночь заполнить доверху скрадок и лишить вас возможности спрятаться, сведя на «нет» все усилия. Наконец, на тщательно оборудованное ночью поле утром может приехать брутальный тракторист и начать, ничтоже сумняшеся, пахать в соответствии с его собственными планами, ни сколько не согласующимися с вашими. Вариантов – море.
В этом году решили открыться по гусю в братской Белоруссии. Принимающую сторону обеспечивал Дмитрий Б. и компания «Arthunt». Отслеживание гуся начали на юго-западе Брестской области. Но не было стабильности пролета, погода менялась, и организаторы тормозили, то и дело перенося день выезда. К тому же хотелось увязать наше открытие с местным открытием охоты по областям, чтобы дичь не была распугана местными охотниками. Уже прошло открытие в южных районах России. Мне звонят из Ростовской области, воронежской… В итоге всех перетрубаций дается отмашка: стартуем… и нас встречает великолепная охотничья база в дер.Замостяны на западе аж Минской области, т.к. всю Брестскую массовый гусь уже прошел. Первые прибывшие охотники уже успели добыть свои первые трофеи, но как только до полей добираюсь и я, — ни одной цели в пределах досягаемости… Вот вам и «десятый пункт», что я вам говорил!? Пытаем счастье еще одну утрянку и принимаем решение о смене дислокации. В итоге оказываемся в совершенно сказочном месте вблизи дер.Лынтупы в Витебской области на самой границе с Литвой. Где, как оказалось, директором работает мой старинный приятель Дима К., с которым не виделись уже лет 5, как минимум. Дима до этого работал охотоведом в двух хозяйствах Поставского района, а теперь выбрал себе более спокойную должность – заведовать баней с бассейном, тремя комфортабельными коттеджами и, конечно, — кухней! Вообще, в эту поездку мне повезло с Димами, если припомнить, что и на первой базе заправлял тоже их тезка. Немедля, прямо с дороги, едем на доразведку и рекогносцировку. Сразу оцениваем кормящуюся на поле стаю из нескольких сот голов. Конечно, не многотысячная, но вполне тоже подходит, тем более, что уже намечены скрадки у мелиоративной канавы, куда можно потемну скрытно подобраться. У нас около 60 объемных чучел на 5 стрелков, все опытные гусятники. Из москвичей со мной Марат А. и Олег П., из местных помимо Димы – неутомимый Сергей, успевающий и стрелять, и в промежутках поправлять чучела на ветер, и подбирать битую птицу и стреляные гильзы. Шестому потенциальному участнику – Александру, — не успели выписать путевку, и он обречен сегодня только наблюдать за нашими подвигами издалека, запоминая места возможного падения подранков.
Много спать на гусиной охоте – роскошь. Подъем в 4:00, легкий чай и выезд, затемно мы уже на месте. Самое проблематичное – перетащить через разлившуюся за ночь канаву тяжеленные сумки с чучелами. Хорошо еще, что директор на всякий случай догадался кинуть в кузов УАЗа пару досок из дома, хотя их длины теперь не хватает, но перескочить, не набрав полные голенища воды, можно успеть. Бегом расставляем, ориентируясь в темноте на блестящую поверхность лужи и на белеющие силуэты лебедей, заночевавших на противоположном краю. Грязь быстро налипает на сапоги, утяжеляя их вчетверо, но это не идет ни в какое сравнение с воронежским жирным черноземом, который можно отстирать с одежды только после пятой стирки подряд. И, все-таки, — немного опаздываем: первая стая голов в 30 снижается еще в сумерках над нашими головами, но заметив опасность, с тревожным гоготом набирает высоту. Все оружие еще зачехлено и мы, матерясь вполголоса, спешим занимать окопы. Стая в итоге садится метрах в 500 от нас на лужице поменьше. Лебеди, которых мы рассчитывали использовать в качестве дополнительных подсадных, улетели. За ними поднялись и утки, не выдержавшие подозрительных телодвижений на нашем берегу лужи. Тишина. Рдеет рассвет за спиной. Можно отдышаться и поправить сиденье и маскировочный щит над головой. Неужели всё, — проворонив первую потенциальную удачу, мы обречены просидеть истуканами весь день? Так бывает нередко…
Однако, вот где-то на горизонте закурлыкало, и наши манки хором приступают к работе. У меня – старенький, ручной работы питерского одноклубника Геннадия Ш., известного коллегам под ником «Стравинский», человека, которого уже нет с нами, но его изделия продолжают работать, безотказно маня гусей и уток по всему миру. Так или иначе, стаи, одна за другой, начинают подворачивать к хорошо им знакомой луже на нашем поле. Какие-то предпочитают присоединиться к живым собратьям в 500 м от нас, но некоторые таки проникаются доверием к нашим пластиковым. Понятно, что при 60-головой «стае» нашими «клиентами» могут стать скорее всего группы до 10-15 особей максимум, но и этого вполне достаточно, итогами залпового огня становятся сначала 3, потом 2 вывалившихся трофея, и процесс пошел. Так же, как, внезапно начавшись, лет, после рассеивания сумерек, внезапно и прекращается. Теперь очередная волна, скорее всего, будет примерно в 9:30-10:00, и есть время поправить маскировку и попить чаю из термоса.
Есть официальные охотничьи правила, и есть негласные. Все без исключения знают, что, например, стоя на номере при загонной охоте нельзя сходить с места, курить и оправлять естественные надобности. Но бывает, что охота не складывается удачно, и тогда один нарушитель заведенного порядка может изменить ситуацию кардинально. Так и на гусиной охоте, при полном отсутствии лёта, стоит кому-то, с большим трудом выкарабкавшись из своей засидки, подойти к товарищам, чтобы поделиться спиртным или закуской, так немедленно над его головой загагочит неведомо откуда взявшийся одиночка или целая стая, раскрывшая позиции недоброжелателя. Не много ли секретов я разглашаю начинающим охотникам? Ну, будь что будет. Главное, — чтобы это было исключением из правил, а не самим правилом, иначе – не работает… Так или иначе, к 11:00, когда в Белоруссии, по правилам, утренняя охота прекращается в любых ситуациях, мы смогли выложить для фотографирования 10 красавцев белолобиков. Конечно, не великая добыча для открытия, когда птица еще совсем не пуганая, но вполне сносная. Теперь – сбор нашей амуниции, обратная переправа через канаву и отъезд. Необходимо определиться насчет дислокации на сегодняшнюю вечернюю зорьку и завтрашнюю утрянку. А значит, новая рекогносцировка и оценка вероятностей. По соседству плохо убранное кукурузное поле, на которое, по наблюдениям, частенько заворачивали напуганные стаи, и в запасе большое поле вблизи от строящейся АЭС, само, конечно, закрытое, но могут быть варианты на подлете кормящегося там многотысячного стада, и манки никто не отменял…
Случилось так, что следующим утром мы оказались в тех же самых окопах, в которых встречали открытие. Такое же утро, только приехали на место на 40 минут раньше, чем накануне, памятуя о вчерашней ошибке. Но, как говорят: «в одну воду нельзя войти дважды», — сегодня осторожная птица уже помнит о недавнем беспокойстве, подлета стай почти нет, и многие из них проходят на большой высоте. Да и погода разгулялась, — впору хоть пикник с шашлыками устраивать да загорать, — хоть бы одно облачко! Наш удел теперь – манить одиночек, ищущих погибших вчера друзей и подруг из пары. Известно, что у гусей и лебедей самцы и самки образуют нечто вроде семьи на долгие годы, существует даже мнение, что на всю жизнь. Но в лёт определить половую принадлежность не представляется возможным, в отличии от лосей и кабанов, которые могут замедлить бег или выдать это своим поведением. Поэтому стреляем всех подряд, а на другой день выравниваем справедливость. Один одиночка крутился над манком, намотав аж 10 кругов над скрадками, но в итоге снизился-таки, надеясь разглядеть отзывающегося ему собрата, и в итоге был чисто бит. Два последующих – не пошли на снижение до опасной высоты, на которой могли бы быть уверенно добыты, в результате подранками улетели на 300-400 м, где в итоге один свалился камнем, как бывает при заполнении пробитых легких кровью, а другой попытался неловко сесть. Пришлось Сереге и Диме бегать по полю, чтобы спасти законную добычу от бесцеремонных ворон, пасущих недочеты охотников и жадных до халявы. Третьего так еле удалось отбить от налетевших падальщиков. Но вот и эта утрянка подходит к концу, и, к нашему удивлению, она оканчивается в итоге не хуже предыдущей: 4 крупных гуменника и 6 белолобых!
Так окончилась очередная охота, уезжать всегда грустно, тем более после общения в компании единомышленников. Впереди дорога в Первопрестольную, ненавистные всеми камеры видеофиксации на трассе, и – ожидание следующей охоты. Какая она будет? Еще половить удачу за гусиный хвост где-нибудь севернее? Или посидеть с подсадной где-нибудь на разливах Моломы в Кировской области? Или в тетеревином шалаше? Или на вожделенной тяге? А там, глядишь, опять вернуться в Беларусь в середине мая, чтобы заполевать традиционного самца косули с подхода? Хочется уже поскорее. Да здравствует Охота! Ни пуха, ни пера!
Вадим Семашев, 2016 год